Вера евсеевна набокова

Без Веры нет и Набокова. Записки фаворитки Его С 04 января воскресенье продолжаются online-лекции И.

Набокова «Приглашение на казнь». Работала в «Свободной франц. Была юрисконсультом мужа, его лит.

Летом жили в Вермонте, позже переезжали по разным городам США в связи с приглашениями Набокова читать лекции в различных ун-тах. Иногда заменяла мужа на лекциях, выступала в кач-ве его лит. В вместе вернулись в Европу.

Вера Евсеевна (—) Набо́кова, Слоним, ур. Фейгина | Artwork, Mona, Mona lisa

Жили в Швейцарии. После смерти мужа посвятила себя подготовке к изданию его лит. Под ее ред. Главная Энциклопедический словарь "Литераторы Санкт-Петербурга.

Жена писателя В. Мать переводчика и оперного певца Д. Оболенской и седьмой класс в гимназии в Одессе Сирина, тогда ее нерешительность можно оправдать. Одно очевидно: Вера не обладала, как ее будущий муж, талантом радоваться жизни. На ее уклончивость он заявлял высокопарно: "Видишь, я говорю с тобой, как царь Соломон".

О нерешительности Веры нам говорит только вот эта демонстрация преданности: в какой-то момент после года она уничтожила все свои письма Набокову. Такую осмотрительность в данном случае, пожалуй, никак нельзя приветствовать. Слова Набокова, пусть самые интимные, имеют ценность для потомков.

В отношении собственных слов Вера таких иллюзий не питала. Она забросила собственные литературные занятия, считая все, что печаталось в "Руле", незрелыми опусами. Женщина, сохранившая все до последней заметки из опубликованного мужем, не оставила себе на память ни одного экземпляра собственных переводов. Она была убеждена, что придет в ужас, если впоследствии возьмется их перечитывать, и никогда этого не делала.

Переводы ее были точны, но лишены блеска. Набоков не делал тайны из своего отношения к женщинам-писательницам - считал их литературу жалкой провинциальщиной, - и, возможно, Вера болезненно воспринимала этот его предрассудок.

Она была не первой и не последней из тех женщин, которые, влюбившись в писателя, начинали испытывать отвращение к собственным литературным опытам.

Бойд считает, что Вера при желании могла бы стать талантливой писательницей, но она так страстно верила в талант Набокова, что решила: будет больше толку, если она станет помогать ему, а не писать сама.

Например, в письмах: мы оба любим 1 ненавязчиво вставлять иностранные слова, 2 приводить цитаты из любимых книг, 3 переводить свои ощущения из одного органа чувств например, зрения в ощущения другого например, вкус , 4 ".

Владимир Набоков: Его Вера (отрывок из книги Стейси Шифф

Способность Веры Слоним переводить наблюдения из одного чувства на язык другого - то, что обычно именуется синестезией и нередко провозглашается "цветным слухом", - наверняка восхищало ее будущего мужа. Синестетик невольно видит мир иначе, чем другие; для обоих Набоковых печатные буквы, слова, повисшие в воздухе, представали именно в цвете, а не в черно-белом изображении. Синестетически одаренные могут идеально подойти друг другу, как и двое людей с фотографической памятью, или двое юных наследников баснословного состояния, или - в берлинской действительности х годов - как двое людей, готовых объяснить недавнее землетрясение в Японии жидомасонским заговором.

Пара синестетиков способна язвительно препираться за завтраком насчет того, какого цвета понедельник, каково на вкус "Е" такого-то шрифта. Они могут в цвете запечатлеть в памяти стихотворение; способны определить облик числа.

Владимир и Вера Набоковы. Больше, чем любовь

Это свойство было наследственным - к Набокову оно перешло от матери, которой, по мнению Веры, он был обязан своими творческими наклонностями, - супруги передали эту черту и сыну, хотя обычно она преобладает именно у женщин. Спустя много лет, когда он рассказывал кому-то из гостей об этом свойстве, Вера его перебила, мягко попытавшись расставить все по своим местам. Ничто не проходит даром для синестетика, для которого действительность - а в случае с Верой Набоковой печатный текст - обнаруживает дополнительные грани.

Для Набоковых это становилось их собственным тайным son et lumiиre. Вера была почитательницей музыки, чего нельзя сказать о ее супруге, не воспринимавшем музыку ни на цветовом, ни на каком ином уровне. Но Вера была достаточно одарена, чтобы улавливать все оттенки перенасыщенной прозы своего мужа. Кому, как не ей, было понять упорство Клэр Бишоп из "Истинной жизни Себастьяна Найта" в отношении заглавия, которое "должно задавать тон книге - а не рассказывать сюжет".

В свою очередь Набоков восхищался выразительностью Вериного почерка, ее голосом, ее походкой, окрашенной, как рассветное небо.

Dmitri Nabokov in conversation with Maxim D. Shrayer. December 2011, Montreux

Трактуя сияние вокруг букв, которое им с женой виделось на странице, Набоков отмечал, что они с Верой представляли это по-разному. И, по-моему, не такие яркие, как мои. Или такие? Как бы поспешно ни стирала она свое присутствие со всех фасадов, единственное, чего ей не удавалось скрыть, было ярко выраженное чувство собственного достоинства. Частенько именно этот след она и оставляла по себе - на манер улыбки Чеширского Кота. Ни одна мелочь не ускользала от ее внимания.

Подобно Клэр, с которой у нее много общего, и у Веры "было В более поздние годы Набоков восхищался Вериным описанием пейзажа, окружавшего их дом в Америке: "Вера уверяет, что верх западного фасада дома Гопкинсов, что на углу нашей улицы и Куорри-стрит, напоминает [sic] череп легко заметить, мансардное окно - впалый нос, окошки по обеим сторонам - впалые щеки, ведь старому Гопкинсу уже восемьдесят и что дом Миллеров своим фасадом поразительно напоминает Джеймса Джойса Вера имела особое пристрастие к детали; ни один из читателей ее мужа не может недооценивать этого дара.

В Верином духе было, вернувшись из парикмахерской, утверждать, будто сидеть под сушилкой - почти то же, что смотреть немое кино.